28.11.2008 :: 09:53
Николай Кузьменко: Доходы от фрахта упали на 90%
О влиянии мирового финансового кризиса на украинское судостроение и перспективах сотрудничества с «Черноморнафтогазом» «k:» рассказал председатель наблюдательного совета ОАО «Судостроительный завод «Залив» Николай Кузьменко
Как вы можете охарактеризовать нынешнее состояние судостроительной отрасли?
Сегодня испытывают сложности все производственные предприятия, и мы не исключение. Тем более что украинское судостроение и так получало лишь малую часть от большого пирога, выполняя работы с небольшой добавочной стоимостью. Сейчас отрасль еще находится на начальном этапе своего новейшего развития, поэтому нынешний кризис пришелся очень некстати. Мы как коммерческое предприятие должны уметь выживать в рыночных условиях. Но и нам нужна какая-то разумная поддержка. К примеру, для модернизации производства мы ввозим новое оборудование и сразу платим налоги, хотя еще никак не задействовали его в производстве. То же касается и тарифов на коммунальные услуги, арендной платы за землю. Правительство хочет, чтобы предприятия модернизировались, платили европейские зарплаты и производили продукцию европейского качества. Но, наверное, надо дать время и создать условия, чтобы получить результат.
У вас слабое лобби во власти?
Одного лобби недостаточно, потому что для реализации инициатив необходим исполнительный орган, который пропишет и проведет определенные законодательные нормы. Если такого органа нет, любые инициативы не имеют продолжения. Исполнительная власть, как мне кажется, не всегда идет навстречу судостроителям.
Каковы последствия кризиса непосредственно для «Залива»?
В первую очередь это задержки платежей от заказчиков. Ритмичное поступление финансов является залогом стабильной работы, поэтому задержка финансирования влияет на сроки работ. Из-за неопределенности в банковской сфере около месяца назад мы не могли оперативно управлять своими финансовыми потоками. Кроме того, на нас крайне негативно влияют валютные скачки. Сейчас говорим о кризисе, но уже никто не вспоминает искусственного падения доллара в июле. А для экспортно ориентированных предприятий страны это был шок. Если говорить в целом по отрасли, то доходы от фрахта упали на 90%, что отражается и на судостроителях. Мы стоим далеко не на первом месте в производственной цепи, но в ценовом сегменте достаточно привлекательны по сравнению с конкурентами: Россией, Польшей, Хорватией. Поэтому имеем полное право рассчитывать, что нам удастся получить новые заказы.
Получены ли какие-то заказы за время кризиса?
Идет активная проработка. Надеюсь, в ближайшее время мы об этом сообщим.
Ужесточают ли банки условия по уже взятым кредитам?
Пока нет. Наши кредиторы понимают, с каким производством мы имеем дело.
Каков кредитный портфель предприятия?
Около 100 млн. евро. Процесс получения средств и погашения обязательств происходит постоянно. Мы каждый месяц что-то гасим, что-то берем в зависимости от структуры каждого кредита.
Осенью обвалились металлургические рынки. Насколько в связи с этим изменяется себестоимость производства в судостроении?
Мы всегда были заложниками увеличения стоимости материалов, сейчас происходит некоторая коррекция цен. Пик роста пришелся на июль, когда за тонну стали платили до $1,5 тыс. с НДС. Сейчас из-за кризиса цена значительно упала, и производители готовы идти на дополнительные скидки реальным покупателям. Конечно же, данная ситуация найдет отражение в общей себестоимости постройки судов.
Формируются ли запасы металла в связи со снижением цен?
Сейчас такая идея есть, и она готовится к реализации. Хотим закупить металл под постройку, по крайней мере, одного крупнотоннажного судна, проект которого сейчас разрабатывает завод. Речь идет о балкерах грузоподъемностью 175 тыс. т по заказу основного акционера предприятия.
На каком этапе сегодня этот проект?
Заканчиваем подготовку документации. Сейчас произошла существенная коррекция цен, и, естественно, мы хотим от этого выиграть. Пересматриваем бюджет и хотим закупить оборудование по максимально выгодной для себя цене. Еще год назад все было очень дорого и долго, о заказе невозможно было договориться. Посмотрим, как будет сейчас.
Какова стоимость одного такого корабля и сроки исполнения заказа?
Если говорить очень ориентировочно, то цена составляет порядка $100 млн. Однако она постоянно плавает из-за коррекции на рынке. Заказчик рассчитывает на производство десяти кораблей. Производство всей серии рассчитано на семь-восемь лет. Первый балкер мы планировали спустить на воду в 2011 году, но кризис внес свои коррективы, и из-за ситуации на рынке образовалась небольшая пауза в реализации проекта.
Как будут использоваться такие балкеры, при том что украинские порты недостаточно глубоководны?
Сейчас в портах ведутся работы по углублению дна, чтобы там смогли принимать крупные балкеры, осадка которых достигает 19 м. В частности, такие работы ведет и наш акционер в порту Южный. Если этого не произойдет, можно будет грузить их на рейде или работать через Черноморский или Средиземноморский бассейны.
Это единственный комплектный проект, над которым сейчас работает «Залив»?
Да, потому что это наш проект. Если будут заказчики, мы готовы делать и другие комплектные проекты. Но основная наша работа сейчас — со сталью: создание корпусов, трубопроводов, основных компонентов конструкции корабля. Конечно, основная добавочная стоимость в судостроении ложится на другие работы, но таковы сегодняшние реалии украинского судостроения.
Сколько проектов сегодня в работе?
В разной степени готовности у нас сейчас пять кораблей. Всего в портфеле заказов около десяти кораблей, не считая проектов крупнотоннажных балкеров. Портфель заказов на сегодня составляет около 100 млн. евро.
Занимается ли предприятие строительством буровых платформ для добычи углеводородов на шельфе?
Это очень перспективный проект, и для нас не составляет проблем изготовить такие платформы. Мы активно прорабатываем заказы. За этот год я был в Америке, Азии, Северной Европе. Мы наладили массу контактов, которые могут быть полезны в будущем. Но мы все-таки надеемся, что какое-нибудь наше правительство заинтересуется развитием шельфа не только на бумаге. Но пока не наблюдаем интереса ни со стороны частных инвесторов, ни со стороны государственных структур.
Есть ли интерес у «Черноморнафтогаза»?
С ними у нас сложились хорошие отношения, демонстрируем обоюдную заинтересованность, но, к сожалению, в течение последних нескольких лет у нас не было ни одного совместного проекта. Единственная компания, с которой «Залив» сотрудничает в этой области, — это крымская инжиниринговая организация CNGS Engineering, которая проектирует платформы и собирает их на Каспии.
Какова загрузка предприятия?
Это условная величина, которую мы считаем исходя из количества людей и времени, в течение которого они задействованы в работе. На следующий год нам надо дополнительно набрать около 200 человек.
Не планируете ли приобрести дополнительные судостроительные мощности?
Мы постоянно ведем поиск объектов на рынке, тем более что сейчас возможна покупка дешевых активов. В Украине такие активы есть. Я бы не хотел их называть, это прерогатива главного акционера.
Беседовал Андрей Самофалов
28 ноября 2008 г.
Источник: Комментарии | 
