Китай, один из крупнейших в мире потребителей зерна, и Украина, один из ведущих его производителей, имеют все основания для взаимовыгодного сотрудничества. Его основу две страны заложили в 2012 году, подписав долгосрочный контракт на поставку зерновых в КНР и реализацию ряда инфраструктурных проектов в украинском АПК. По условиям договора, Экспортно-импортный банк Китая предоставил Украине кредит в $1,5 млрд., который планировалось использовать на спотовые и форвардные закупки сельхозпродукции.

Оператором от украинской стороны стала Государственная продовольственно-зерновая корпорация (ГПЗКУ). Этот статус привлек к структуре повышенный интерес (что не мешает ей оставаться одним из самых закрытых ведомств в стране даже по меркам госоператоров) и спровоцировал череду смен топ-менеджеров - ни одному из руководителей корпорации не удалось продержаться на этом посту более нескольких месяцев. По информации Forbes, нынешний предправления корпорации Петр Вовчук также в ближайшее время покинет свой кабинет - и.о. главы правления будет назначен Валерий Томиленко.

В конце ноября 2014 года появилась информация о том, что контракт под угрозой срыва. Китайская национальная корпорация машинной промышленности (ССЕС) в письме на имя премьер-министра Арсения Яценюка нарекала на нарушения графика отгрузок со стороны ГПЗКУ. В самой корпорации письмо трактуют как превентивную меру, направленную против безосновательных претензий чиновников - в частности, открытие уголовных дел против менеджмента из-за планов покупки «Украинской национальной стивидорной компании». «Дайте нам спокойно отгрузить этот миллион тонн кукурузы», - настаивает Петр Вовчук, председатель Государственной продовольственно-зерновой корпорации.

Помимо административных проблем, на работе ГПЗКУ, как и большинства компаний Украины, сказалась политическая нестабильности и девальвация гривны.

Forbes приводит основные тезисы беседы с Петром Вовчуком.

О выполнении контракта с Китаем

Контракты с Китайской национальной корпорацией машинной промышленности (ССЕС), общим количеством 19, были подписаны 25 сентября. Общий объем контрактов - 1,08 млн. тонн кукурузы.

После этого на рабочее место я смог попасть только 1 декабря [против менеджмента компании было открыто уголовное дело из-за намерения покупки «Украинской национальной стивидорной компании»; СБУ заподозрила завышение суммы предложения]. На 1 декабря у нас было отправлено восемь кораблей, каждый приблизительно по 50-60 тыс. тонн, сейчас на погрузке стоит еще четыре.

Мы перенесли все сроки поставок до 31 декабря. И до этой даты все контракты будут выполнены. С китайской стороны к нам претензий нет, они понимают ситуацию, которая сложилась. Это, к сожалению, административные проблемы. И только.

О письме китайцев Яценюку

Письмо, направленное ССЕС в адрес украинского правительства - скорее, требование, чтобы нам дали спокойно отгрузить этот миллион тонн кукурузы. Действие квоты у китайцев заканчивается в январе 2015 года. Об эффективности этой меры можно судить по тому, что я вернулся на рабочее место, и процесс сдвинулся.

О контроле

У ССЕС есть представительство в Киеве, в котором работает 5-6 человек. Каждый день они бывают в нашем офисе. Они знают всю нашу логистику, все наши планы, все цены.

Об объемах экспорта

По итогам календарного года мы выходим на объем закупки зерновых в 3 млн. тонн (2,450 млн. тонн уже куплено). Экспорт за первую половину маркетингового года - 2,2 млн. тонн. Удельный вес китайского направления в экспорте - около 50%, но любые поставки в третьи страны в любом случае согласовываются с ССЕС.

В генеральном соглашении оговорены бóльшие объемы - не менее 4 млн. тонн в год. Но фактический экспорт зависит от величины полученной китайским партнером квоты. Так, например, в генеральном соглашении прописана договоренность об экспорте пшеницы, ячменя и сои, но мы их не поставляем, поскольку у ССЕС нет квоты на эти культуры.

О долговых обязательствах

Кредитная нагрузка ГПЗКУ - $78 млн. Это проценты, которые мы должны заплатить Эксимбанку [Китая].

Никаких других кредитов у корпорации нет. Без согласования с китайскими партнерами мы не имеем права брать кредиты, все имущественные права заложены по нашему контракту.

О ценообразовании

Цена кукурузы для Китая - коммерческая тайна. Могу только сказать, что она выгодная. Наша рентабельность - порядка 10%. Назовите мне трейдера, который зарабатывает больше $5-10 на тонне.

Китайцы отлично знают наши внутренние цены, и отлично понимают, что мы должны зарабатывать как минимум $5/тонна, поскольку мы покрываем обязательства по кредиту Эксимбанка.

Цена включает в себя скидку в $5 - в генеральном соглашении прописан дисконт. Так что, если мы покупаем, например, по $250/тонна, то продаем фактически по $255.

О финрезультатах

Операционная прибыль ГПЗКУ за 11 месяцев - 980 млн. грн. За прошлый год было минус 25 млн. грн.

На момент моего назначения в ГПЗКУ убытки корпорации уже составляли 420 млн. грн. Мы сделали большие инвестиции в товарные запасы. Но параллельно с ростом курса доллара нам приходится покупать товар уже по новым ценам. На балансе у нас товарные запасы отражены в гривне, мы постоянно переводим полученные от продаж средства в национальную валюту.

Прибыль «на бумаге» мы сможем показать позже, когда начнется возврат валютной выручки, что отразится в январе-феврале 2015 года.

О «коллегах по Китаю»

Помимо нашей компании, квоты на поставку в Китай имеют еще четыре игрока: «Луи Дрейфус», «Гранум Инвест», Noble Resources и «Райз». Суммарный объем их поставок в КНР - приблизительно половина от нашего экспорта туда.

Никакой координации и согласования наших действий с ними при работе с китайским рынком нет. У них задача - максимальная прибыль, а у нас - выполнение контракта.

О логистике

Мы отгружаем зерно через порты Одессы, Николаева, Ильичевска, Южный.

«Узкое место» - возможности железной дороги, которая перегружена. Особенно это касается предпортовых участков. Например, терминал «ТИС» может принимать 300 вагонов, хотя его мощность - 500. Одесский портовый элеватор получает 140 вагонов при возможности принимать две сотни.

О необходимых инвестициях

Новые элеваторы мы все эти годы [после трансформации ГАК «Хлеб Украины»] не строили. Что-то модернизировали - в первую очередь занимались сушками, в этом году инвестировали в точки отгрузки, чтобы обслуживать в день хотя бы 20 вагонов, а не 6-7, как раньше.

Первоочередное требование китайцев - еще один портовый элеватор. Без него мы просто не справимся. У нас непрогнозируемые пиковые нагрузки - в месяц они могут запросить 1 млн. тонн, а через терминал госкорпорации их как отгрузить?

О не начатых проектах

Вторая часть соглашения с Китаем предусматривает реализацию ряда проектов на сумму $1,5 млрд. Это строительство заводов по производству удобрений, СЗР, импорт сельхозтехники из Китая и других материально-технических ресурсов.

Проекты в рамках этой части соглашения на сегодня не реализуются. Мы делаем презентацию проекта, Минагропрод подает ее в Минэкономики, а МЭРТ выносит на рассмотрение в соответствующий комитет. После того как проходит экспертиза и утверждается смета, этот проект согласовывается с ССЕС. После этого документацию на согласование получает Эксимбанк, и в случае одобрения документ возвращается назад в комитет.

Презентацию проектов мы сделали, но учитывая процедуру, я не рассчитываю, что эти проекты стартуют в обозримом будущем.

О несостоявшемся проекте в Крыму

Слава Богу, мы не успели втянуться в проект по орошению. В 2012 году подписали меморандум, начали готовить пилотный проект в Крыму. Представляете - вложить 24 млрд. грн. китайских денег в орошение на полуострове?

Правда, этот проект изначально был фантастикой. Земля частная, и тут приходит госкомпания с государственными деньгами и хочет проложить там какую-то трубу. Владелец, даже если соглашается, в любой момент может сказать «иди отсюда» инвестору. Такие проекты могут реализовываться или на земле государственной собственности или на условиях долгосрочной - не менее 30 лет - аренды.

О бесконтрольном качестве

После фактической ликвидации Сельхозинспекции система контроля и мониторинга за качеством зерна в государстве как таковая отсутствует. Ликвидировать госорганы, не создав какие-то другие варианты контроля - это ошибка.

У нас уже возникают тотальные проблемы - например, нам поставляют кукурузу с амброзией, и мы должны нести дополнительные затраты, очищая каждую тонну. Или, например, Китай хочет покупать сою. Вся соя - генно-модифицированная, но ГМ-сою китайцы могут купить и в Америке. Отсутствие ГМО - одна из причин, почему мы смогли заключить контракт на поставку кукурузы.

Частная лаборатория может провести анализ, но что дальше? Какие санкции можно применить в случае разногласий? Нужно идти в суд, втягиваться в долгий процесс. Когда была Сельхозинспекция - она выполняла функции контроля и арбитража, поэтому было качество.

О потерянных активах

В Крыму у нас было три элеватора. Мы их не перерегистрировали. Как только отрезали воду - полуостров как сельхозрегион перестал существовать.

На востоке - на территории «республик» и в зоне АТО - у нас пять элеваторов. Сейчас там поставили снайперов, подогнали БТР и пытаются молоть муку. Общий объем хранения наших предприятий в Крыму и Донецкой области - 550 000 тонн.

Урожай в этих регионах мы в этом году не контрактовали - уже весной было понятно, к чему все идет.

О продовольственной безопасности «ДНР»

На захваченной территории проживает около 6 млн. человек. С точки зрения обеспечения продовольствием регион не самодостаточен.

Всего в зоне АТО было 45 000 га сельхозземель, все остальное - это большая промзона. Я прогнозирую, что регион будет снабжаться контрабандой, как Приднестровье.

О дефиците минудобрений

Я уверен, что весной нас ждет дефицит минудобрений, обеспечение будет максимум 40% от потребности. У нас критическая ситуация - украинские заводы стоят, а импорт из России заблокирован. На 1 га нужно минимум 100 кг аммиачной селитры, то есть 2 млн. тонн на весеннюю посевную.

Еще в сентябре я просил ССЕС дать нам данные по цене китайских минудобрений. Нам надо готовиться к тому, что мы им будем экспортировать кукурузу, а они нам тем же самым кораблем - минеральные удобрения.

Конечно, надо смотреть на ценовую политику. Но тут Украина не в выигрышном положении, поскольку с азотными предприятиями у нас большая проблема. Что бы кто ни рассказывал, но у нас используются устаревшие, энергоемкие технологии. Затраты газа на одну тонну продукции составляют 1200 кубов, а в мире этот показатель - 650-720 кубов. Мы нерентабельны, и цена наша неконкурентна.

Поэтому важно, по какой цене Китай покупает газ, сколько составляет себестоимость и сколько обойдется логистика. Если будет $400/тонна в порту Одессы и $440 - доставка до сельхозпроизводителя, это, думаю, устроило бы рынок.

О высокорисковом форварде

Мы проводили форвардные закупки, поскольку нам, с одной стороны, критически важно было сформировать объем в 1 млн. тонн для выполнения контракта, а с другой - на нас лежит обязанность поддержки сельхозпроизводителя. Из 3 млн. тонн в этом году по форварду мы уже получили 450 000 тонн.

В 2015 году начало форвардной программы мы хотим объявить в январе, поскольку после посевной деньги аграрию уже не нужны. Наоборот, они начинают диктовать условия. Контрактовать нужно максимально рано, у мощных хозяйств, но при этом понимая, что это очень большой риск. В феврале озимых может не оказаться. Страховка - не выход, поскольку она покрывает лишь часть затрат, да и то сумму премии съедает инфляция.

Тем не менее форвард - необходимость. Например, сейчас производители вообще перестали продавать кукурузу. Она привязана к курсу, а курс растет. Зачем покупать доллары, если есть 5 тонн кукурузы, и владелец знает, что к весне она гарантированно подорожает еще на 10-20%? Фактически, это его валютные сбережения, которые лежат на элеваторе. А если мне сейчас нужна кукуруза в больших количествах, то я должен покупать дороже рынка на 100 грн.

Анна Ковальчук

16.12.2014 г.