Мексика, которая впервые за 75 лет решила допустить частных игроков на свой нефтегазовый рынок, пригласила к работе и российские компании. Газпром мог бы модернизировать газотранспортную систему страны, а его дочка «Газпром нефть» и Роснефть - принять участие в нефтяных проектах в Мексике, не исключают эксперты. Правда, ожидать больших выгод России вряд ли стоит.

Газпром проявляет интерес к участию в инфраструктурных проектах в Мексике. Пока речь идет об участии в проектах по модернизации газотранспортной системы мексиканской национальной компании Pemex, сообщил ИТАР-ТАСС источник, близкий к российской газовой монополии. Официально в Газпроме пока не подтвердили свой интерес к Мексике.

В ЛУКОЙЛе газете ВЗГЛЯД рассказали, что пока проекты в Мексике не рассматривают. «В то же время в ЛУКОЙЛе будут изучать новые инициативы правительства этой страны в нефтегазовой отрасли», - отметили в пресс-службе компании. В Роснефти, Татнефти и Новатэке оперативно ответить не смогли.

Эта южноамериканская страна оказалась в центре внимания нефтегазовых компаний после того, как на прошлой неделе власти Мексики решили переписать свою конституцию и пустить в нефтегазовый сектор частных игроков.

Причем Мексика заинтересована в опыте, имеющемся у российских нефтяных компаний, и приглашает их участвовать в своей нефтедобывающей отрасли, заявил в интервью РИА «Новости» замглавы МВД Мексики Эдуардо Санчес в понедельник.

По его словам, у Мексики есть интерес, чтобы использовать опыт, технологии и профессиональные способности нефтяных компаний из любой части света, в том числе из России.

Президент Мексики Энрике Пенья Ньето на прошлой неделе заявил, что намерен изменить 27-ю и 28-ю статьи конституции, которые прямо запрещают участие иностранного капитала в энергетическом секторе Мексики.

Госкомпания Pemex целых 75 лет контролировала всю нефтяную цепочку - от добычи до автозаправок. Это седьмая по объему добычи нефтяная компания мира с годовой выручкой порядка 100 млрд. долларов. При этом она обеспечивает треть доходов бюджета Мексики.

Если энергетическая отрасль в Мексике будет реформирована, то Pemex получит право заключать контракты с частными фирмами на разработку, добычу, переработку, транспортировку и хранение нефти и газа. Стратегия Мексики предполагает также увеличение импорта сжиженного природного газа и расширение пропускной способности газотранспортной системы.

Предложения по реформированию энергетической отрасли уже внесены на рассмотрение сената. По значению для экономики Северной Америки этот шаг сопоставим с созданием Североамериканской зоны свободной торговли (NAFTA) в 1994 году, считает Financial Times.

Правда, поправки в конституцию подразумевают соглашения о разделе прибыли, а не продукции, уточнил Ньето. По его словам, реформа не предполагает приватизацию Pemex или выход компании на биржу. Pemex останется в собственности государства, а «все углеводороды останутся в собственности мексиканского народа», заявил президент Мексики.

«Главная идея президента Энрике Пеньи Ньето состоит в том, чтобы разрушить конституционный «замок», мешающий иностранному участию в нефтедобыче, чуть позже будет определено, будет ли это касаться и строительства трубопроводов», - заметил Санчес.

Он добавил, что привлечение иностранных и частных национальных партнеров в нефтедобычу представляется интересным в первую очередь для разработки морских глубоководных и сверхглубоководных месторождений.

По словам замминистра МВД Мексики, изменения законодательства будут осуществлены с 1 сентября по 31 декабря этого года. По оценке FT, президентские поправки будут утверждены Конгрессом, несмотря на противодействие левой Партии демократической революции. После этого иностранные компании смогут подавать заявки на участие в работе. Иностранные нефтяные компании, в том числе BP, Exxon Mobil и Shell, уже проявляют интерес к Мексике.

Большую часть прибыли госкомпания Pemex вынуждена отдавать в казну на поддержание госрасходов, что затрудняет ее возможности по финансированию новых проектов. Недофинансирование привело к тому, что за 10 лет производство нефти в стране упало до 2,6 млн. баррелей в сутки после достижения пика в 3,8 млн. баррелей в день в 2004 году.

Мексика занимает первое место по экспорту нефти в Соединенные Штаты, но она по-прежнему вынуждена импортировать почти половину потребляемого бензина из-за нехватки перерабатывающих мощностей. Правительство предупредило, что Мексика может стать чистым импортером нефти уже в 2018 году, если не будут разработаны новые крупные нефтяные проекты.

Президент Ньето уверен, что смена энергетической политики позволит довести добычу нефти до 3 млн. баррелей в сутки к 2018 году и до 3,5 млн. баррелей в сутки к 2025 году.

Глава Pemex Эмилио Лосойя ранее в интервью Financial Times оценил объем инвестиций, которые могут прийти в нефтяную отрасль страны в результате реформы, в дополнительные 10 млрд. долларов ежегодно.

Эксперты считают, что на мексиканский рынок углеводородов могут попробовать выйти российские госкомпании: Газпром и его дочка «Газпром нефть», а также Роснефть. Правда, мексиканское предложение - не самое лучшее как для самой Мексики, так и для российских гигантов.

«То, что предлагает Мексика, - это полумера, не факт, что она позволит вернуть прежние объемы добычи. Иностранцам интересны прежде всего нефтяные запасы, а их они не получат. Запасы составляют до 80% стоимости нефтяных компаний. Более правильно было бы раздробить Pemex и распродать ее по частям, в том числе предложив свой кусок россиянам», - считает директор аналитического департамента компании «Альпари» Александр Разуваев.

Однако госкомпании РФ все равно не упустят возможности поработать на мексиканском рынке. «Наши компании достаточно ограничены в международной экспансии, так как Запад очень жестко отслеживает ситуации в нефтяной сфере. В итоге мы вынуждены работать там, где получается: Венесуэла, Ирак. Это еще и политика. Поэтому интерес к Мексике будет, хотя это не самое интересное предложение. И если мы в Мексику не попадем, это не будет большой трагедией», - отмечает Разуваев.

«Шоколадных» проектов для России нигде нет, не будет их и в Мексике, уверен гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.

«Наши нефтегазовые компании обычно зовут участвовать в проектах двух типов. Либо это проекты с гигантскими инвестициями, как в Венесуэле, где нет даже технического решения. Либо это проект с легкодоступной нефтью, но с жесткой налоговой системой, при которой оператор фактически ничего не получает. Например, в Ираке себестоимость производства дешевая, меньше доллара, но налоговая система такова, что все эти деньги получает не оператор, а государство. Оператор работает с минимальной маржой, которая ниже, чем в российских проектах», - рассказывает Симонов.

«Кроме того, в Мексике наши компании столкнутся с жесткой конкуренцией со стороны американских компаний, которые традиционно работали с Pemex и которые являются потребителями мексиканской нефти», - добавляет эксперт.

«В России нет режима СРП (соглашения о разделе продукции), который считается одним из наиболее льготных налоговых режимов, но раздел прибыли, а не продукции, как предлагает Мексика, - это довольно странное заявление, которое показывает, что политические риски довольно высоки. Но мы обычно идем в те страны, где политические риски очень серьезны», - отмечает Симонов.

«Между тем в России ситуация с налоговым режимом улучшается. К примеру, новый налоговый режим по шельфовым проектам будет самым либеральным в мире», - добавляет он.

«Поэтому когда наши компании зовут, как Мексика сейчас, не надо бежать сломя голову, надо сначала посмотреть на свою страну. Если у нас есть огромные запасы дома, то зачем выводить миллиарды долларов за рубеж», - считает Симонов.

В последние годы российские инвестиции все чаще уплывают в нефтегазовый сектор Венесуэлы, Африки, Америки и т. д.

«Я противник игры в глобальность. Существуют две разные модели развития нефтегазовых компаний. Первая - когда создается компания, изначально нацеленная на работу в самых разных точках мира. Вторая модель - когда в стране есть большие запасы углеводородов, акцент делается на разработку своих собственных недр. Так, например, живет Saudi Aramco, которая на 100% принадлежит правительству Саудовской Аравии», - рассказывает гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности.

«Я убежден, что базовой моделью для России должна оставаться модель инвестирования на своей территории. Тем более у нас наблюдается дефицит инвестиций в геологоразведку, огромные проблемы с запуском новых месторождений», - считает Константин Симонов.

«Есть пример норвежской компании Stratoil, которая создавалась для развития собственных месторождений, но в последние годы начала активную экспансию за пределы Норвегии. Но это происходит по одной простой причине: потому что запасы Норвегии истощаются, особенно запасы нефти. Если наши компании идут по пути Stratoil, значит, мы признаем тот факт, что у нас не хватает собственных запасов для разработки. Но это не так. Недавно были рассекречены цифры по запасам нефти и газа в России, которые существенно больше, чем называли западные аналитики, и их хватит на десятки лет», - говорит Симонов.

«Почему наши компании с упорством идут за рубеж? В России есть Восточная Сибирь, тяжелая нефть Западной Сибири, Север и арктический шельф. Я еще понимаю частные компании, которые считают, что их дискриминируют, например, не пускают на шельф. Но зачем государственным компаниям так активно стучаться в другие двери?» - возмущается эксперт.

«Причем государство с этим не борется, а активно поощряет. Видимо, считается, что мы расширяем свое геополитическое влияние, хотя я считаю, что тем самым мы уводим инвестиции из своего нефтяного сектора и помогаем своим конкурентам на мировом нефтегазовом рынке», - говорит собеседник газеты ВЗГЛЯД.

Ольга Самофалова

20.08.2013 г.