Война в Сирии ее союзникам не нужна. Но мир тоже противоречит их интересам

Безрезультатные переговоры между спецпредставителем ООН и Лиги арабских государств Кофи Аннаном и сирийским президентом Башаром Асадом на фоне уличных боев и сообщений о подготовке «гуманитарного вторжения» создают впечатление, что события здесь развиваются по ливийскому сценарию. Но именно консервация нынешней ситуации с последующей затяжной нормализацией обстановки выгодна как главным друзьям, так и главным недругам сирийского руководства. Стабильная нестабильность приносит хорошие дивиденды и тем и другим. Поэтому сохранит Асад власть или уйдет, для них не имеет принципиального значения. Главное - чтобы это не разрушило хрупкое состояние «ни мира, ни масштабной войны», в котором оказалась арабская республика. Политические соображения как членов СБ ООН, так и соседей Сирии вполне очевидны и неоднократно изложены. Куда меньше внимания уделялось экономике. Между тем происходящее в стране и всевозможные планы урегулирования непосредственно связаны с газовой дипломатией. Причем она расставляет в отношении сирийской проблемы акценты, далекие от тех, которые декларируют официальные лица.

Реакция режима Башара Асада на гражданские протесты с самого начала была неадекватной - и это легко понять, учитывая судьбу Муаммара Каддафи. Тем более что наученное ливийским опытом российское руководство оказало ему массированную военно-техническую помощь, исправно выполняя оружейные контракты. Между тем одним из следствий вспыхнувшей в результате гражданской войны стало прекращение Сирией строительства сегмента международного магистрального газопровода Хомс - Алеппо. Газопровод суммарной стоимостью более $9 млрд. строился межгосударственным консорциумом Arab Gas Pipelines (AGP). За поставки по нему отвечали сирийские и турецкие компании-операторы, созданные под эгидой ЕС. Если бы не война, сегмент Хомс - Алеппо был бы введен в эксплуатацию еще осенью 2011 года.

На первом этапе реализации проекта AGP должен был поставлять из Египта в Турцию и далее в Болгарию и Румынию по 10 млрд. м3 газа в год. Этот объем позволил бы двум последним странам полностью отказаться от импорта российского газа.

В случае успеха учредители просчитали возможность прокладки в 2014-2017 годах второй нитки газопровода AGP на уровне еще 20 миллиардов кубометров в год. Ныне из-за «артиллерийского диалога» между сирийскими властями и оппозицией эти планы оказались отложенными.

Болгария отреагировала оперативно, поддержав временное решение - строительство маломощного газопровода Interconnector Greece-Bulgaria, который не может быть альтернативой AGP. Этот интерконнектор ориентирован на поставку с 2014 года от 1 до 2 млрд. м3 природного газа из Азербайджана.

Румынам, подписавшим договор о поставках газа с консорциумом AGP еще в 2006 году, тоже пришлось пошевелиться. Вместо отсроченных египетских поставок летом 2011 года они поддержали создание межгосударственного консорциума AGRI для начала поставок сжиженного газа из Азербайджана и Грузии.

Нельзя сказать, что портовый проект АGRI стал единственным ответом Румынии на сирийский «сюрприз». Бухарест был вынужден максимально активизировать усилия по освоению румынского сектора Черного моря. С 2011 года к нему были допущены крупные корпорации США, хотя ранее Бухарест отдавал предпочтение только компаниям Евросоюза или Швейцарии. Шаги в этом направлении дали результат, и за короткие сроки было открыто несколько новых месторождений. Это позволило президенту Румынии Траяну Басеску заявить на прошлой неделе, что от услуг «Газпрома» его страна откажется совсем скоро. «Уже к 2015 году Румыния может получить независимость от поставок газа из России», - заявил румынский президент.

Стало быть, благодаря затянувшемуся гражданскому конфликту в Сирии российские компании-экспортеры газа получили временную фору. Она составит не более двух-трех лет, которые уйдут на конкурентную борьбу «Газпрома» с Египтом и Азербайджаном за рынки Румынии, Болгарии и, возможно, Украины. Тем более что в случае перехода Румынии на самообеспечение в распоряжении Восточной Европы окажутся дополнительно 10 млрд. м3 газа в год.

Во многом двух-, трехлетняя отсрочка выглядит величиной сугубо условной. Ведь сроки «сирийской паузы» кроме очевидных российских интересов зависят от еще одного серьезного игрока ближневосточного газового рынка - Ирана. Эта страна все более явно стремится опередить Египет и Азербайджан на пути к гигантскому газовому рынку ЕС. Роль Сирии в своих экспортных амбициях Иран очертил летом 2011 года. Тогда был заключен многосторонний межгосударственный протокол о строительстве газопровода Islamic Gas Pipelines (IGP). По проекту мощность этого пока что сугубо виртуального газопровода обещает стать гигантской. Она достигнет 60 млрд. м3 в год на первых двух нитках. Газопровод должен пролечь через Ирак, Сирию, Ливан и далее по дну моря - на Кипр и в Грецию.

Очевидно, газопроводные амбиции Ирана (как и Египта) обещают рынкам Европы снижение цены на энергоносители. Но в то же время прокладка новых газопроводов по территории Сирии не нужна главному военному союзнику Дамаска, поскольку его участие в этих проектах угрожает российской газовой монополии в Восточной Европе. Примечательно, что интересы России здесь совпадают с интересами главного противника Сирии - Израиля. Правда, у последнего причина, разумеется, иная: Израиль не имеет своих крупных запасов газа, но после запуска в 2010 году местного сегмента газопровода АGP начал активно развивать отрасли химической промышленности с высоким уровнем энерго- и газопотребления. Из таких достаточно простых раскладов ясно, что наращивание экспорта природного газа из Египта в Сирию и далее в ЕС угрожает Израилю: либо ростом цен, либо вообще прекращением поставок.

Андрей Старостин

20 марта 2012 г.